Читателям нашего журнала представлять Юрия Федорова не нужно: на страницах «Русского слова» на протяжении многих лет публиковались его статьи, исследовательские материалы, аналитические (а в последние два года — все чаще военные) обзоры. Разумеется, известен он далеко не только тем, кто знаком с нашим журналом: трезвость его оценок как военного и политического эксперта, глубина и основательность исследований, всегда подкрепленных серьезной доказательной базой, принесли ему заслуженное уважение широкой аудитории. И потому неудивительно, что книга «Украинский фронт третьей мировой войны» расходится весьма быстро, а галерея ДНМ с трудом вместила всех желающих присутствовать на презентации.

«Есть три вопроса, на которые я постарался, насколько мог, дать ответ в этой книге или хотя бы подтолкнуть читателя к рассуждениям на эти темы, — так начал презентацию автор. — В первую очередь это вопрос о том, в чем, собственно, состоит природа этой войны: она не является изолированным явлением, потому и книга названа „Украинский фронт третьей мировой войны“. Второй вопрос заключался в том, как развивалась эта война, можно ли выделить в ней определенные стадии, определенные этапы, и я попытался проанализировать, почему ситуация сложилась именно так, а не иначе. Третий вопрос можно коротко сформулировать так: что делать с Россией? Ведь война рано или поздно кончится, и тогда придется решать вопрос, связанный с организацией безопасности в Европе.

Итак, первый вопрос. Очень многие и в русской диаспоре, и в среде западных аналитиков рассматривают войну в Украине как некий изолированный элемент: дескать, вот повздорили Россия и Украина; разобраться, кто прав, а кто виноват, очень сложно — стороны аргументируют свои действия историческими обстоятельствами и фактами, которые мало кому известны за пределами этих стран. Такое представление

об этой войне, на мой взгляд, крайне опасно. Отсюда и вытекает идея: а пусть они помирятся! А как именно помирятся — это несущественно. Неважно, кому отойдут те или иные территории, важно, чтобы был мир. Но такая концепция игнорирует опасность, которую представляет собой Россия, потому что агрессия против Украины — это лишь первый этап войны, которую Россия объявила Западу.

Тут важно подчеркнуть: это не война путинского режима против Украины или против Запада, это война, которую начала и ведет именно Россия. Неслучайно в середине декабря 2021 года, когда российские дивизии были уже сосредоточены на границе с Украиной и ждали последней отмашки, Кремль выдвинул ультиматум Европе и Соединенным Штатам: уходите из стран Центрально-Восточной Европы, которые когда-то были членами организации Варшавского договора. Как сказал заместитель министра иностранных дел РФ Рябков, „собирайте манатки и убирайтесь“ — российские дипломаты выражаются, я бы сказал, достаточно красочно. Расчет был простой: если страны НАТО примут российский ультиматум, то задача будет частично решена, и Украина без поддержки Запада упадет, как спелый фрукт, в руки России. То есть вопрос стоял не так, что либо Запад идет на уступки, либо война. Вопрос стоял по-другому: и Запад идет на уступки, и война. В любом случае предполагалось, что российские дивизии, как каток, пройдут по Украине, выйдут на польскую и румынскую границу — и „отсель (из-под Полтавы, из-под Львова) грозить мы будем шведу“. В книге я попытался показать, что это взгляды не только Путина и путинской камарильи, это взгляды, которые разделяет значительное большинство российского населения.

Второй вопрос: почему война развивалась так, как она развивалась. Дело не только в существенных провалах российской разведки, которая недооценила готовность народа Украины сопротивляться, недооценила устойчивость (при всех ее слабых местах) политической системы Украины: и правительство, и президент Зеленский, и военное командование сумели в кратчайшие сроки, за несколько дней взять ситуацию под контроль и организовать сопротивление. Мы это все знаем. Но важно понять, почему к настоящему моменту сложился стратегический паритет (патовая ситуация, как ее назвал главнокомандующий ВСУ генерал Валерий Залужный). Я попытался ответить на этот вопрос.

С того момента, как к руководству Министерства обороны и Генерального штаба РФ пришли Шойгу и Герасимов, российская армия строилась как армия блицкрига. То есть предполагалось, что на тех фронтах, которые Россия откроет (с одной стороны — против государств Балтии и, видимо, Финляндии, с другой — против Украины), войну

можно будет завершить в течение нескольких дней, максимум — недель. Но когда блицкриг провалился, вооруженные силы России, и особенно сухопутные войска, оказались неприспособленными к ведению длительных боевых действий. Это стало ясно осенью 2022 года. Тогда началась эта хаотическая, истерическая мобилизация — попытка решить проблему, просто заваливая фронт живой силой. Второй фактор, который стал решающим, на мой взгляд, это сопротивление Украины. Если бы не решимость народа Украины и политического руководства противостоять агрессору, мы жили бы сегодня в гораздо более опасном мире.

Третий вопрос, над которым я попытался поразмышлять в этой книге: что делать с Россией после войны. Чтобы ответить на него, важно понять, является ли война России против Украины некой девиацией, случайным явлением, связанным с личностью Путина или кого-то из его окружения. Да, конечно, это связано и с личностью Путина, с его одержимостью Украиной, с его фантастическими представлениями об истории, но проблема в другом: это война не только Путина, это война России. И в этом весь ужас: с Украиной воюет не Путин, с Украиной воюет Россия. Об этом ясно свидетельствует то, что нет настоящего сопротивления, что русские массово позволяют себя мобилизовать, позволяют себя убивать на фронтах. Говорят о полумиллионе добровольцев. Я полагаю, эта цифра завышена, может, даже в два раза, но все равно есть добровольцы, которые за большие (по российским понятиям) деньги готовы идти на фронт, убивать некогда считавшийся братским народ.

Австрийский психолог Карл Юнг после Второй мировой войны попытался разобраться в истоках и природе массового сознания в нацистской Германии. Есть население, вынужденное любить власть — это позволяет в той или иной степени смириться с собственным положением дискриминируемого и репрессируемого. Люди пытаются компенсировать свое дискриминируемое положение путем агрессии против тех, кого они считают более слабым. Эта модель, на мой взгляд, полностью применима к России. А если это так, то европейцы обязаны учитывать имманентную склонность к внешней агрессии, присущую российскому массовому сознанию. Путин просто вербализовал эти часто неосознаваемые импульсы населения, что подтверждает тот факт, что он уже более 20 лет находится у власти. Режим чувствует себя достаточно спокойно, активный протест слаб.

Все это не вызывает оптимизма, и возникает вопрос: а что делать с такой Россией? Ответ достаточно прост, об этом говорят многие европейские и американские политики. Необходимо сдерживание, подобное политике, применявшейся по

отношению к Советскому Союзу после Второй мировой войны, примерно с 1947-го по 1991 год, то есть создание такого серьезного потенциала со стороны Запада, который способен на всех уровнях (от локальных конфликтов до ядерной войны) одержать победу над Россией. Только это может остановить агрессора.

Еще один очень важный вопрос связан с ядерным оружием России. Россию следовало бы денуклеаризировать, по крайней мере, кардинально сократить ее ядерный потенциал, поскольку именно наличие ядерной дубины позволяет Путину вести себя так, как он себя ведет, вызывая некоторую оторопь у западных политиков и порождая высказывания, дескать, не надо особо раздражать Путина, а то он и вправду может взять и ударить ядерным оружием. Обоснованы эти страхи или нет, сказать сложно. Но тем самым противники Путина, те страны, те политические силы, которые готовы противостоять России, оказываются в известной мере ослабленными, парализованными собственными страхами. Полное уничтожение ядерного потенциала России — задача, на мой взгляд, невыполнимая, но существенное сокращение тактического ядерного оружия жизненно важно и вполне достижимо».

В процессе дискуссии Юрий Федоров еще раз вернулся к названию своей книги. Был задан вопрос о том, какие еще фронты третьей мировой войны, кроме украинского, он считает реальными. «Прежде всего, конечно, на ум приходит нынешняя ситуация на Ближнем Востоке. Это тоже один из фронтов третьей мировой войны, которая идет не так, как шла Вторая мировая. То, что произошло 7 октября, — это первый выстрел нового, ближневосточного фронта, где главными противниками являются, с одной стороны, Израиль и поддерживающие его политические силы, а с другой — Иран и разного рода экстремистские группировки при поддержке России (по меньшей мере, политической поддержке). Следующий потенциальный фронт — Тайвань. Здесь с одной стороны есть четкая и совершенно недвусмысленная политика Пекина — никакой самостоятельности, никакой независимости, и с другой стороны есть четко выраженное стремление Тайваня стать признанным независимым государством. Эти три фронта достаточно полно описывают то, что можно назвать третьей мировой войной».

На вопрос о перспективах налаживания собственного военного производства в Украине и его объемах Юрий Федоров ответил: «Полагаю, это один из самых важных государственных секретов Украины. Оценить объемы нереально. По некоторым признакам можно сказать, что такое производство (например, производство беспилотников) налаживается, и не только на территории Украины, но и в Польше и,

возможно, в некоторых других странах. Украина имела в Советском Союзе второй по мощности оборонно-промышленный комплекс. За тридцать лет он, к сожалению, очень ослаб — в первую очередь потому, что до 2014 года война с Россией рассматривалась в Украине как что-то совершенно невозможное. Наверно, можно предполагать, что наладить производство артиллерийских снарядов и некоторых других видов вооружений — задача выполнимая, но следует учитывать, что эти производства могут стать целью ракетных ударов со стороны России».

Конечно, всех волнует, как будут развиваться события на украинском фронте в ближайшее время, и при всем понимании того, что прогнозы — дело неблагодарное, этот вопрос все же был задан. Юрий Федоров согласился с мнением генерала Залужного, что пока ни у той, ни у другой стороны нет сил и возможностей радикально развернуть ситуацию в свою пользу. «Есть несколько факторов, определяющих то, как будут развиваться события. Первое — масштабы и номенклатура военной помощи со стороны Запада. Существует также возможность использования для помощи Украине тех активов, которые были заморожены в финансовых институтах США и Европы. Благодаря этому Украина могла бы в течение этого года получить достаточное количество вооружений, чтобы уже в 2025 году постараться переломить ситуацию в свою пользу сугубо военным путем. Второй момент — решит ли украинское правительство, президент и военное командование перейти к стратегической обороне. Тогда в течение года российская армия будет наталкиваться на оборонительные линии, теряя людей, теряя технику и тем самым ослабляя себя. Вот два момента, которые мне кажутся особенно важными.

Говорят, что российское командование намеревается перейти в очередное наступление. По моему мнению, сил для наступления у России нет. Если мы посмотрим на события начиная с октября прошлого года, когда российская армия начала наступление по всему фронту, успехов она не добилась, несмотря на огромные усилия, несмотря на огромные потери (если говорить о технике — примерно в три раза большие, чем потери Вооруженных сил Украины).

Таким образом, в ближайшее время, на мой взгляд, будет сохраняться примерно такая же ситуация, которая существует на сегодняшний день».

По решению автора и организаторов мероприятия все средства от продажи книг в ходе презентации были перечислены на помощь Вооруженным силам Украины.