Милан развозит солдатам Интернационального легиона воду и пайки, распределяет гуманитарную помощь и медикаменты. В составе ВСУ он служит на основании разрешения президента Чешской Республики, которое в индивидуальном порядке должен получать каждый, кто хочет защищать Украину с оружием в руках.

Милан называет себя интровертом и считает, что по-прежнему его призвание — быть учителем. Помимо работы в логистике он налаживает связи между украинскими и чешскими школами.

Предлагаем вам фрагменты интервью Милана Шврчины «Чешскому Радио».

— Кто служит в составе Интернационального легиона? Насколько это подразделение можно назвать международным?

— Интернациональный легион с точки зрения символического значения — великолепный проект. В его рядах воюют поляки, чехи, американцы. Есть перуанцы — это невероятно открытые люди. Также добровольцы из Ирландии, в общем, люди со всего мира. Замечательно, что в Легионе присутствуют разные религии — от мормонов и православных до мусульман. Но все делают одно общее дело. Там превосходная атмосфера. Тыловым обеспечением и штабом заведует украинская сторона.

— На каком языке общаются между собой солдаты из разных стран? Какие рабочие языки используются в Легионе? Украинский? Английский?

— На уровне взводов — главным образом, английский. Но есть, например, испаноязычные взводы. На уровне штаба используется по большей части украинский язык. Там я нашел пространство для себя, поскольку стараюсь осваивать украинский, так что пытаюсь доводить до штаба вопросы от рядовых солдат, в случае необходимости способен что-то перевести.

— Что объединяет и мотивирует людей с разных концов света? Что их подтолкнуло к тому, чтобы поехать воевать в Украину, рискуя собственной жизнью?

— Здесь нельзя дать однозначного ответа. В Легионе присутствует огромный спектр разных людей. Там есть те, кто пришел воевать за демократию в самом высоком смысле этого слова. Они не могли равнодушно смотреть, как в Украине постоянно убивают мирных жителей. Когда слушаешь радио в автомобиле, то слышишь, например, что ракета в Херсоне убила молодого врача. И ты понимаешь: этот человек хотел помогать другим людям, у него вся жизнь была впереди, он был образованным… и его убивает ракета. Так что в Легионе есть люди, которые действительно пришли защищать эту страну от зла, они говорят: «Мы не хотим, чтобы нашим детям пришлось воевать». То есть там присутствует восхитительный романтизм, тот же, что подтолкнул английского писателя Байрона воевать за независимость Греции. Это романтизм, свойственный молодым людям, потому что когда вы живете на Западе, в комфорте и консюмеризме, то духовность, чувство братства в потребительском обществе тускнеют.

— Сохраняется ли у бойцов легиона и на линии фронта тот романтизм, с которым они приезжают в Украину? Или его вытесняет реальность?

— Я придерживаюсь той точки зрения (и пытаюсь донести ее до руководства), что чрезвычайно важна моральная поддержка бойцов. Проект Интернационального легиона возник спонтанно — он был создан декретом президента Украины, и подразделения Легиона действуют необыкновенно эффективно, но на решение второстепенных вопросов времени не оставалось, ведь сначала была оборона, потом контрнаступление… Но я считаю, что те ценности, которые глубоко заложены в человеке, — гуманность, любовь к ближнему, чувство справедливости, когда видишь страдания мирного населения, то есть духовные вещи — это именно то, что поддерживает в тяжелой ситуации.

— У всех бойцов мотивация связана с высокими идеалами?

— Правда и то, что в Легион попадают и люди с непростой судьбой, которые хотят быстро заработать, которыми движет азарт. Много ли там можно заработать? Точно не столько, чтобы это можно было сопоставить с опасностью и угрозой для жизни. Ради денег туда ехать не стоит. Однако есть те, кто знает, что в увольнительной может напиться и куролесить в борделе, так что согласен рисковать жизнью. Но именно такие люди потом в тяжелых ситуациях срываются.

— Какие боевые потери несет Интернациональный легион?

—Не знаю, можно ли мне об этом говорить... Потери — на том же уровне, что и у украинской армии в целом, поскольку это соединение выполняет те же задачи, что и все остальные. Когда в начале весны началось наступление российской армии, думаю, каждую неделю мы на кладбище провожали товарищей в последний путь…

— Можно ли с этим смириться? Привыкнуть к смерти?

— Полностью сделать это невозможно. Когда все выживают, то пытаешься себя убедить в том, что не так все страшно. Но когда вновь и вновь погибает кто-то, кого ты хорошо знал, кого считал замечательным человеком, приходится вновь пытаться с этим как-то смириться.

— Что вы чувствуете, когда замечаете — Запад устал от войны, а новостные ленты перестают публиковать сводки с фронта?

— В европейской культуре это было и раньше. Об этом писал еще Ремарк в романе «На западном фронте без перемен». То есть хотя в новостях об этом и не пишут, люди там по-прежнему страдают...

— Сначала западные СМИ писали о трудном и медленном наступлении ВСУ. Сейчас говорят о прорыве первой линии российской обороны. Как можно оценить ситуацию на фронте?

— Когда я следил за новостями, то видел большие ожидания, что жизнь наконец вернется в нормальное русло. Но желание — это одно, а с практической стороны — у россиян несколько линий обороны, и что бы ни говорили о российской армии, у нее еще есть потенциал для отражения наступления.

— Как бойцы справляются с напряжением, когда из мирной жизни попадают на передовую?

— Тот, кто вступает в Иностранный легион, понимает, что покинул свой мирный дом и отправляется в опасное место, так что эти люди с большой мотивацией, с высоким моральным духом. И еще одна сторона: когда развозишь воду и продукты питания за линией фронта, по Донецкой области, то видишь в городах присутствие войск. Это сложно описать, но там видишь концентрированную силу, огромную готовность народа к справедливому сопротивлению. А потом появляются сообщения о новых обстрелах, жертвах среди мирных жителей, разрушении инфраструктуры. И я думаю, что россиянам это не должно сойти с рук.

О численности Легиона Милан предпочитает не говорить, но, по его словам, речь идет о сотнях добровольцев.

Его погибший товарищ, приехавший в Украину из США, в свободное время анализировал с бойцами «Илиаду» Гомера. Сам Милан Шврчина возит с собой книгу стихов и цитирует Перикла, который над могилой павших в Пелопоннесской войне героев произнес: «В борьбе за демократическое государство положили свою жизнь эти воины, считая долгом чести остаться ему верными, и каждому из оставшихся в живых приличествует желать трудиться ради него».