Odstěhoval se na Olšany — это выражение можно понять, только зная, что Ольшаны — это Ольшанское кладбище, куда и «переезжает» человек, о котором говорят.… Поэтому фразу следует понимать как «приказал долго жить»… Смешных и даже грубых выражений со смыслом «умереть» каждый язык имеет великое множество. Это связано с тем, что страшное, непоправимое, трагическое народная мысль старается сделать приемлемым с помощью юмора. Вот только некоторые из них: vypustit duši (буквально: выпустить душу), zaklepat bačkorama (застучать тапками), čichat kytičky/ fialky zespodu (нюхать цветочки/фиалки снизу), už ho hlava nebolí (голова у него уже не болит), už se pase na zelené louce (он уже пасется на зеленом лугу) и т. д., сравним с некоторыми фразами русского языка: «сыграл в ящик», «испустил дух», «отошел к праотцам» и т.п. Причем чешское выражение может быть изменено в зависимости от места проживания говорящего: vystěhoval se ke Kateřině (причем кладбищ с таким названием несколько в Чешской Республике), na Kateřinky, ke svaté Aně, k Havlu, na Malvazinky т.д.).

В устойчивых выражениях часто используются и названия психиатрических больниц, когда нужно сказать, что у кого-то «не все дома». Причем и люди, не живущие в Праге, посылают друг друга в Bohnice (район, где расположена крупнейшая лечебница для душевнобольных), говорят, что кому-то там заготовлено место и т.п.

Устойчивые выражения с топонимом могут показывать, что что-то обладает определенным качеством. Например: velký jako Brno, dlouhý jako Lovosice, černý jako Kladno…и хотя Брно — это не такой уж большой город, и есть длиннее улицы, чем центральная улица города Ловосице, а в Кладно уже давно закрыт металлургический комбинат и не добывают уголь, выражения пока существуют… Иногда они удивительным образом живут и после того, как какое-то явление, обозначенное словом, исчезает. В качестве примера может служить слово trolejbus, которое употребляли в городе Чешские Будейовице и много лет после того, как последняя линия троллейбуса была снята. Словом троллейбус называли… автобус, причем случалось, что приезжим, не желая над ними посмеяться, советовали ехать куда-нибудь именно на троллейбусе, так что несчастный ждал этого вида транспорта, пока не замечал, что троллейбусные провода на улице отсутствуют… Конечно, каждый знает, что в наше время, когда политические симпатии меняются достаточно часто, иногда люди разных поколений не могут договориться из-за того, что употребляют, говоря об одних и тех же улицах, городах, районах и даже странах, разные наименования. Однако и на фразеологию, как ни странно, может быть мода, проходящая со временем.

Во время строительства пражского метро и некоторое время после открытия первой линии, метрополитен иногда называли «кротом». Поэтому можно было услышать такую фразу: Pojedu krtkem na Slinták. Буквально: поеду на кроте на слюнявчик. «Слинтак» — это площадь И. П. Павлова: ученый, как известно, делал опыты с собаками по выявлению рефлексов, так что у собак выделялась слюна при виде пищи. Если бы сегодня кто-то охарактеризовал свое путешествие по центру столицы этими словами, то, видимо, молодое чешское поколение его бы вообще не поняло. Суффикс –ák, кстати, очень продуктивен в разговорном чешском языке. Еще два десятилетия назад он ощущался как грубоватый, но сегодня в устной речи почти никто не скажет Václavské náměstí, только Václavák. Это слово может выражать и понятие «многолюдно», «шумно», хотя и то и другое вызывает улыбку у человека, побывавшего в настоящих мегаполисах: lidí jako na Václaváku, bylo tam, jako na Václaváku. Люди, живущие в Праге, встречаются также «na Karláku»и «na Kulaťáku», последнее — это название Дейвицкой площади, которую называют «Круглой», как бы она официально ни именовалась. А переименовывают ее часто, как и прилегающий к ней проспект, несущий сегодня название Европейский. За последние 25 лет он успел побывать и Ленинским, и Бенешовским…

Кстати, понять, какое название к чему относится, бывает очень важно. Когда после войны родные из СССР искали могилы погибших на территории тогдашней Чехословакии, то им российские органы присылали документы, где было название города, переписанное азбукой, но с немецкого названия. Погибшие у города Опавы пали «у Троппавы» или «Тропау» (немецкое название города Troppau), погибшие в Келне — это, оказывается, те, кто похоронены в городе Kolín. Пока не было интернета, такая путаница помешала многим родным съездить на могилу отца или сына…

Следует помнить, что «русский» Аустерлиц — это по-чешски Slavkov, Вена называется Vídeň, польский Вроцлав — это Vratislav, Зальцбург — Solnohrad, Регенсбург — Řezno, Потсдам — Postupim, Реймс — Remeš, итальянский город Генуя по-чешски называется Janov. Русские туристы любят ездить из Праги в Дрезден, по-чешски Drážďany. Это название славянского происхождения, объясняется как «место, где живут лесные люди»…

Как видно, города, с которыми Чешское королевство поддерживало тесные экономические и культурные связи, часто, и в современном чешском, называются совсем по-домашнему, вроде «Янова», о котором, не зная, можно подумать, что он находится где-то близко, рукой подать. Посмотрев на старинные карты, можно убедиться, что не все славянские названия — это «одомашненные» иностранцы. Многие города, находящиеся сегодня на территории Германии, были в X веке славянской территорией, поэтому чешские названия древнее немецких. К этой категории относится, например, город Žitava (от слова «жито», которое в древности могло означать не только рожь, но и зерновые вообще), по-русски Циттау (немецкое название Zittau); Zhořelec (по-русски Герлиц), Míšeň (Майсен) и т.д.

Чешский язык, боровшийся за свое существование столетиями, старался, где можно и нельзя, освободиться от немецкого влияния. Поэтому российский Санкт-Петербург называют Petrohrad, и для чешского уха название звучит сугубо положительно, без каких-либо ассоциаций с голодом и холодом 1920-х годов. Кстати, свой Петроград имеется и в Чехии…

Некоторые русские, приезжающие в Чехию, покупают здесь «богемское стекло». Это не что иное как «чешское стекло», а Богемия — это название страны, связанное с немецким словом Bömen. Это слово происходит от кельтских корней, так что получается, что Богемия — это страна людей из племени боев. Приблизительно в V веке нашей эры сюда пришло племя чехов, так что страна стала называться и Чехией. Во многих латинских рукописях страна называется Bohemia, а потому, что по-французски и по-латыни цыган из Восточной Европы называли Bohemus, в старину многие люди, не посетившие страну, ожидая встречи с чехом, считали, что увидят человека совсем иного этнического происхождения. Выражение «вести богемный образ жизни» когда-то означало жить по-цыгански, т.е. не слишком задумываться о завтрашнем дне. И слово богема (по-чешски bohém), которым сегодня мы называем художников, живущих в «художественном беспорядке», связано с французским словом Bohemus.

Многие выражения, связанные с мнимыми топонимами, имеют в современном чешском языке вполне устойчивое, но не слишком понятное иностранцу значение. Так, например, выражения Zlámaná Lhota и Horní Dolní — это синонимы «дыры», удаленного от цивилизации места. Если кто-то происходит из города, названного Vidlákov (связано со словом «вилы»), то это значит, что говорят о деревенщине, родившемуся там, где «лисицы желают друг другу доброй ночи» (lišky si dávají dobrou noc)… Совсем особняком в чешском языке стоит слово Rakousko (Австрия), оно как бы ни на что не похоже, ведь вся страна и ее жители неожиданно получили название в честь почти никому неизвестного замка Ракуш, стоявшего на границе… 

В заключение хотелось бы пожелать, чтобы, услышав чешский фразеологизм, вы не поступали так, как один мой друг (который, кстати, очень хорошо говорил по-русски). Когда в его присутствии кто-то помянул Кудыкину гору, чех заинтересовался и стал спрашивать, как туда попасть и что там можно посмотреть…