Первого января 1977 года правозащитники и диссиденты выступили с манифестом, в котором призвали власти Чехословакии к соблюдению прав человека и гражданских прав, гарантированных Хельсинским соглашением. Документ, вошедший в историю как «Хартия-77», газета Rudé právo назвала «антигосударственным, антинародным и демагогическим пасквилем».

«Гавел, Когоут, Гаек, Вацулик, Шилган, Паточка, Дртина, Черны, Млынарж и подобные им ренегаты и предатели хотели создать впечатление — и буржуазная пропаганда это изо всех сил поддерживает, — что речь идет о голосе внутри Чехословакии. Но их моральный облик, их деятельность за последние десять, а у некоторых и за 30 лет, ясно доказывают обратное», — сообщало тогда Чехословацкое Радио.

«„Нечего на зеркало пенять, коли рожа крива“ — гласит одна мудрая народная пословица. Она подходит для многих жизненных ситуаций, как и для той, которая в последние дни давала возможность западным журналистам опять склонять на страницах газет Чехословакию по всем падежам. Отрежиссированная спонтанность, с какой они начали это делать, ни у кого не оставляет сомнений в том, куда уходят настоящие корни так называемой „Хартии-77“», — писала Rudé právo. При этом, как водится, текст самой «Хартии» опубликован не был.

Против тех, кто подписал документ, сразу же начались репрессии — их хватали без суда и следствия, избивали, угрожали переломать ноги, похитить детей, проводили бесчисленные обыски, выдавливали в эмиграцию.

Одновременно развернулась массовая пропагандистская кампания, целью которой было изобразить участников движения маргиналами и врагами, действующими по указке Запада.

С кем вы, мастера чехословацкой культуры?

28 января 1977 года в Национальном театре в Праге прошло собрание деятелей культуры.

«Подавляющее большинство мастеров культуры верно идет вместе с рабочим классом, с коммунистической партией под знаком Великого Октября. Мы презираем тех, кто из-за своего высокомерия, тщеславия, эгоистичных интересов или даже из отвратительной корысти — и даже у нас нашлась небольшая группа таких предателей — отделяет себя от собственного народа», — такое заявление, представленное как коллективное, зачитала актриса, член компартии Йиржина Шворцова.

На сцене сидели такие знаменитые актеры, как Ян Верих, Йиржи Совак, Карел Хегер. Как сообщало Чехословацкое радио, там собрался весь цвет национальной культуры: «Поэты, писатели, художники и скульпторы, музыканты и архитекторы, деятели театра и кинематографа признались в любви к своей социалистической родине, выразили поддержку политике коммунистической партии Чехословакии и решительно отмежевались от горстки обанкротившихся политиканов, пытающихся расстроить в нашей республике мир и творческий труд».

Списки подписавших «Антихартию» публиковало Rudé právo. Одни ставили свое имя добровольно, иные из страха лишиться работы и карьеры.

После собрания в Национальном театре прошла встреча деятелей культуры в Театре музыки. Среди прочих на нем выступил Карел Готт. «Я хотел бы от себя и не только поблагодарить наше партийное и государственное руководство за доброжелательную, добрую атмосферу, за простор для творческой деятельности, которую мы с такой радостью ведем для наших слушателей. Я присоединяю свой голос к могучему потоку художников, выступающих во имя социализма и мира», — сообщила звезда чехословацкой эстрады.

«Мы боялись, мы были трусами»

«Антихартию» подписали в общей сложности почти 7500 деятелей культуры Чехословакии. Помимо Карела Готта свою лояльность режиму подтвердили знаменитый актер и драматург Ян Верих, писатели Богумил Грабал, Ладислав Фукс, Владимир Нефф, музыкант Франтишек «Ринго» Чех, композитор Вадим Петров.

«Это были люди, которым народ еще верил. Политики были дискредитированы, но у деятелей культуры со времен Пражской весны сохранялся еще достаточно высокий кредит доверия, и если они что-то подписывали, то это становилось самым сильным, что режим в то время мог использовать для пропаганды внутри страны», — считает сотрудник Института изучения тоталитарных режимов историк Милан Барта. По его мнению, «Антихартия» достигла своей цели: с ее помощью властям удалось укрепить в стране настроения покорности режиму.

Некоторые из деятелей культуры после Бархатной революции говорили, что не знали, под каким документом ставят на заседании в Национальном театре свою подпись, считая, что это просто список присутствующих.

Певица Эва Пиларова уверена: разумеется, все тогда все прекрасно понимали. «Нам прямо сказали: тот, кто не подпишет, о сцене может забыть. Я была не в силах представить, что не смогу больше петь», — объясняла Пиларова свой поступок, за который позже не раз каялась.

Примером мужества для нее и многих стала Марта Кубишова. Исполнительница «Молитвы для Марты» — гимна сопротивления оккупации, она стала спикером «Хартии-77», после чего путь на сцену оказался для певицы закрыт на многие годы.

«Что я могу сказать? Мы боялись. Мы были трусами. Мы не были такими героями как Марта», — сказала в интервью для архива «Память народа» Эва Пиларова.