Сын промышленного магната

Философия в ХХ веке развивалась в разных направлениях, каждое из которых оставило большое число последователей. Своеобразный стиль мышления, сложившийся прежде всего в англоязычных странах, получил название аналитической философии. Основной ее признак — тесная взаимосвязь с логикой и языком. Наряду с немецким философом Готлобом Фреге и англичанином Бертраном Расселом, одним из основателей аналитической философии считается Людвиг Витгенштейн.

Людвиг Йозеф Иоганн Витгенштейн родился 26 апреля 1889 года. Он был восьмым и последним ребенком в семье австрийского сталелитейного магната, миллионера Карла Витгенштейна и его супруги Леопольдины, урожденной Кальмус, происходившей из пражской еврейской семьи.

Карл Витгенштейн был вторым после Ротшильда богатейшим европейским промышленником. Его путь от инженера-самоучки до одного из самых могущественных предпринимателей в империи Габсбургов тесно переплетается с развитием металлургической и сталелитейной промышленности и связан с индустриализацией Австро-Венгрии.

Решающий шаг в его ранней карьере был сделан, когда он стал работать чертежником в компании, которая строила сталепрокатный завод в северной Чехии. От должности чертежника, а затем инженера он прошел путь до поста директора завода: руководство распознало в нем талантливого управляющего. Карл Витгенштейн увеличил до двух пятых долю завода в общем объеме производства компании. Он ловко балансировал на противоречиях кризиса сталелитейной промышленности и удержал завод от снижения производства и потери прибыли. Он постепенно вводил новую технологию плавки фосфористой железной руды, преобладающей в Европе, и приобрел патент на этот процесс, монополизировав его в своих руках.

Будучи монополистом, Витгенштейн быстро скупил ставшие убыточными металлургические предприятия и сделался основным дольщиком и генеральным директором одной из крупнейших компаний страны. В 1889 году он основал в чешском городе Кладно сталелитейный завод, названный впоследствии Poldi в честь его жены Леопольдины. По убеждениям Карл Витгенштейн был социальным дарвинистом и превозносил США, где, по его мнению, были созданы идеальные условия для развития предпринимательства.

Карл Витгенштейн был не только промышленным магнатом и монополистом, но и меценатом. В его доме часто бывали музыканты Иоганнес Брамс, Пабло Казальс и Иосиф Лабор, он собирал работы скульпторов и художников, таких как Франсуа Огюст Роден, Густав Климт и Франц Хохенбергер. Карл Витгенштейн щедро поддерживал австрийский вариант ар-нуво, венский «Сецессион», когда тот был бунтарским объединением, и стал главным спонсором строительства знаменитого Выставочного зала «Сецессиона», который был возведен по проекту Йозефа Марии Ольбриха в 1898 году. Ведущий художник «Сецессиона», Йозеф Хоффман оформил два зала Хохрейта — загородного имения Витгенштейна.

Его жена Леопольдина увлекалась музыкой, что повлияло на выбор профессии старшего брата Людвига — Пауля Витгенштейна: он стал пианистом.

Детство и юность: от математики к философии

Людвиг Витгенштейн получал домашнее образование, которое, однако, не включало в себя ряд предметов, необходимых для поступления в гимназию — например, греческого языка. Поэтому в 1903 году Людвиг стал учащимся реальной школы в Линце. В октябре 1906 года он продолжил обучение в Высшей технической школе в Шарлоттенбурге под Берлином, где изучал механику и начал вести философские записи. С 1908 года Людвиг стал студентом университета в Манчестере (Англия) и увлекся аэронавтикой: занимался воздушными змеями, затем двигателем для реактивных самолетов и, наконец, пропеллером. Ему была уготована карьера в одной из самых перспективных отраслей техники. Но случилось иначе: расчет пропеллера был, по сути, сложной математической задачей, и вскоре интерес к самой математике, ее теоретическим проблемам, взял верх.

Тогда в этой науке шла напряженная и увлекательная работа: изучались ее логические и философские основания, искался выход из парадоксов, выявленных в самом ее фундаменте. Весьма авторитетными исследователями в области логики и оснований математики были в то время Готлоб Фреге и Бертран Рассел. И Витгенштейн, будучи студентом, ознакомился с трудами этих основоположников аналитического направления в философии.

Важную роль в определении поля будущей деятельности сыграла работа Рассела «Принципы математики». Она настолько захватила Людвига и пробудила сильный интерес к философии математики и логике, что в результате он решил бросить инженерное дело и целиком отдаться увлекшим его проблемам. Принимая решение о выборе профессии, будущий философ обратился за советом к немецкому логику и математику Готлобу Фреге, приехав к нему в Иену, и тот порекомендовал ему избрать учителем крупного специалиста в этой области — Бертрана Рассела.

В начале 1912 года Витгенштейн отправился в Кембридж, где стал студентом Тринити-колледжа. Рассел к этому времени уже завершил свой труд по основаниям математики, в значительной мере определивший дальнейшее развитие логики, теории познания и философии науки. Логические идеи Рассела всерьез увлекли его нового ученика. Там же, в Кембридже, Витгенштейн посещал лекции философа Дж. Э. Мура, читал труды американского философа-прагматиста Уильяма Джеймса и постепенно приобрел влияние в кембриджском «Клубе моральных наук», где под руководством известных мыслителей обсуждались сокровенные философские проблемы.

В 1913 году, после смерти отца, Людвиг стал обладателем огромного состояния. Он отправился в Норвегию, задумав построить там дом и работать в уединении. В апреле 1914 года желание Витгенштейна исполнилось — он стал владельцем дома в норвежской деревне Скьолден, однако бывал наездами и в Австрии, останавливаясь в семейной загородной вилле в Хохрейте.

В июле 1914 года Витгенштейн пожертвовал сто тысяч крон на нужды малообеспеченных литераторов и художников. Средства от Людвига Витгенштейна получили в том числе Райнер Мария Рильке и Оскар Кокошка.

Война и плен. «Дай бог мне сил»

Началась Первая мировая война. Витгенштейн добровольцем ушел на фронт. Возможно, при принятии решения сказалось нервное истощение, которое он получил во время работы в Норвегии. Бертран Рассел вспоминает, что, по его впечатлению, Витгенштейн тогда был на грани безумия, решая сложные философские задачи. Людвиг продолжил занятия философией и на фронте: читал Толстого, Эмерсона и Ницше, разрабатывал образную теорию языка и приступил к написанию «Логико-философского трактата».

В шифрованных дневниках этого периода отражены духовные поиски Витгенштейна и усталость, охватывавшая молодого философа: «Новости становятся все хуже. Сегодня ночью будет готовность №1. Работаю каждый день более или менее и с надежной уверенностью. Постоянно повторяю себе в духе слова Толстого: „Человек бессилен плотью, но свободен духом“. Пусть дух будет во мне! Пополудни лейтенант слышал выстрелы невдалеке. Я очень взвинчен. Вероятно, нас поднимут по тревоге. Как я поведу себя, если дело дойдет до перестрелки? Боюсь не того, что застрелят, а того, что не выполню порядком свой долг. Бог дай мне силы! Аминь. Аминь. Аминь».

Атмосфера войны действовала на Витгенштейна угнетающе. Особенный душевный надлом вызвало известие о том, что на русском фронте его брат Пауль, пианист, лишился правой руки. «Меня изматывают враждебные обстоятельства. Вся внешняя жизнь со всей ее пошлостью и низостью наваливается на меня. И я внутренне полон ненависти и не могу впустить в себя дух. Бог есть любовь. <…> Я как выгоревшая печь, полная шлака и дряни», — писал Витгенштейн в своем дневнике.

3 ноября 1918 года Витгенштейн оказался в итальянском плену, из которого вернулся только 26 августа 1919 года. Особенно важно подчеркнуть религиозность философа в этот период — в дневниках лейтмотивом звучат строки «Дай Бог мне сил», «Все в руке Божией». Однако по-настоящему религиозным человеком Витгенштейн не стал.

В сентябре 1919 года, находясь в депрессии после возвращения с войны и из итальянского плена, Витгенштейн отказался от наследства в пользу братьев и сестер.

Главное произведение раннего Витгенштейна — «Логико-философский трактат», прошедший с автором войну и плен, — к 1918 году был практически завершен. Вернувшись в Вену, Витгенштейн стал энергично готовить его к изданию, но потерпел неудачу, и это усугубило и без того нерадостное настроение.

Он почти на десять лет оставил философию, считая свой потенциал исчерпанным, и поступил в педагогический колледж. В 1920 году Рассел, стремясь ускорить публикацию «Логико-философского трактата», написал к нему предисловие, но Витгенштейн его отверг. Тем временем «Логико-философский трактат» все же вышел в печати, и в ноябре 1922 года Витгенштейн получил первый авторский экземпляр.

"О чем невозможно говорить»

«Логико-философский трактат» написан короткими афоризмами, что придает ему стилистическое сходство с трудами старых философов — например, с «Монадологией» Лейбница. Однако Витгенштейн остается философом XX века. Ранний этап его воззрений, представленный «Логико-философским трактатом», историки философии характеризуют как «логистический».

Вещи, по Витгенштейну, имеют такое же соотношение между собой, как элементы логической картины. «Мы создаем для себя картины фактов» (2.1), — пишет он, поясняя, что «картина — модель действительности» (2.12). И структура логики соответствует структуре мира. Язык выступает как нечто опосредствующее между логикой и действительным миром и занимает между ними серединное положение. Витгенштейн иллюстрирует эти мысли примером: «Граммофонная пластинка, музыкальная тема, нотная запись, звуковые волны — все они находятся между собой в таком же внутреннем отношении отображения, какое существует между языком и миром. Все они имеют общий логический строй» (4.014). И задачей философии Витгенштейн видит «логическое прояснение мыслей», конкретизируя: «Логика не учение, а отражение мира» (6.13). Витгенштейн определяет границы философии: «Философия — не учение, а деятельность… Результат философии — не „философские предложения“, а достигнутая ясность предложений» (4.112).

В логике Витгенштейн проводит различие между тем, что может быть именовано, высказано, показано и о чем следует молчать. Осмысливая соотношение «мир — логика», философ концентрирует внимание на проблеме границы между тем, что может предстать в логической форме знания о мире, и тем, что в принципе не укладывается в формы знания и должно выражаться иначе. Так, отдельные предметы именуются, мысли высказываются, логические структуры показываются, а ценностное поле философу следует выделять молчанием. И это для Витгенштейна было главной задачей «Логико-философского трактата» — установить границу, отделяющую знание (то, что может быть высказано ясно при помощи логики) от того, «о чем невозможно говорить».

В связи с этим он утверждает, что «не существует мыслящего, представляющего субъекта» (5.631). «Субъект не принадлежит миру, а представляет собой некую границу мира» (5.632). Границы языка обозначают границу мира. Философ В. В. Бибихин в связи с этим отмечает: «Витгенштейн никогда не воображает себе какого-то мира вещей до или вне языка. Его позиция здесь определяется не принадлежностью к определенному направлению философии XX века, а исходным пониманием, что двойственность вещи и слова невозможно редуцировать ни к одной из сторон этой пары». Соответственно, по Витгенштейну, «смысл мира должен находиться вне мира. В мире все есть, как оно есть, и все происходит, как оно происходит; в нем нет ценности — а если бы она и была, то не имела бы ценности» (6.41). Об этических и эстетических ценностях «невозможно говорить», о них «следует молчать» — заканчивает свой труд молодой философ.

Мысли, выраженные в трактате, произвели большое впечатление и вызвали сильный резонанс в умах и работах исследователей в области философии языка и логики науки. В течение нескольких десятилетий книга Витгенштейна была в европейских философских кругах одной из самых цитируемых и штудируемых. Пожалуй, наибольшим было его стимулирующее влияние на участников Венского кружка — Рудольфа Карнапа, Фридриха Вайсмана и его главу Морица Шлика, как и на всю программу логического позитивизма, изложенную в манифесте «Научное миропонимание» (1929).

На перепутье

Людвиг Витгенштейн, решив оставить философию, закончил учительские курсы и с 1920 по 1926 годы преподавал: год в Вене, затем в деревнях верхней Австрии. В 1925 году он создал «Словарь для народных школ», включавший в себя 5700 слов. В апреле 1926 года против Витгенштейна было возбуждено уголовное дело по обвинению в жестоком обращении с учеником. Он бросил преподавание и устроился помощником садовника в монастыре, вместе с Паулем Энгельманом спроектировал дом для своей сестры Маргарет, а позже занимался скульптурой в студии своего друга. Но в 1927 году он вновь задумался о философской деятельности.

Витгенштейн встретился с главой Венского кружка Морицем Шликом и стал посещать вечерние беседы этой философской группы. В следующем году он прослушал в Вене лекцию Л. Э. Я. Брауэра об основаниях математики, и для него это стало важным стимулом к продолжению работы. В январе 1929 года Витгенштейн вернулся в Кембридж и начал вести записи, которые годы спустя будут изданы под общим названием «Философские исследования». Там же он защитил диссертацию и получил степень доктора философии. В качестве диссертации был представлен «Логико-философский трактат». Витгенштейн удостоился стипендии Тринити-колледжа. В 1930 году философ начал преподавать в Кембридже и снова посещать собрания Клуба моральных наук.

Однако академическая деятельность тяготила Людвига Витгенштейна. Такой способ жизни он называл «погребением заживо» и постоянно отговаривал даже своих лучших учеников посвящать себя философии как профессии. В середине 30-х годов он всерьез собирался переключиться на медицину и готовился получить образование фельдшера. Он планировал и еще более серьезные изменения в жизни — переезд в Советский Союз.

Витгенштейн ассоциировал Россию с Толстым, Достоевским и, видимо, питал определенные иллюзии относительно жизни в СССР. Он учил русский язык и встречался с послом СССР И. Майским. Витгенштейн готовил себя к работе в отдаленных регионах Севера, где были нужны специалисты-практики, в первую очередь в медицине. В 1935 году Витгенштейн посетил СССР. Краткая туристическая поездка, очевидно, рассеяла его иллюзии.

К началу тридцатых годов относится и создание «Голубой книги» и «Коричневой книги» — ранних набросков системы позднего Витгенштейна.

«Языковые игры»

К Витгенштейну стало приходить понимание несовершенства «Логико-философского трактата». В связи со становлением новых идей он с благодарностью вспоминал критику видного итальянского экономиста Пьеро Сраффы. В частности, среди его дискуссий со Сраффой был такой эпизод. Опровергая утверждение Витгенштейна об общности логической структуры языковой картины и того, что она описывает, Сраффа сделал жест, который распространен у неаполитанцев, когда они выражают что-то вроде отвращения и презрения. Сраффа спросил: «А какая логическая форма у этого?» После таких дискуссий Витгенштейн оставляет логическое истолкование действительности и начинает разрабатывать свою философию в лингвистическом ключе.

Первые наброски поздней системы Витгенштейна содержатся в так называемых «Голубой» и «Коричневой» книгах, которые долгое время распространялись в рукописи и получили свое название по цвету обложек переплета. Витгенштейн диктовал «Голубую книгу» группе кембриджских студентов в течение семестров 1933/1934 гг., а затем распечатал на ротаторе около 30 копий. «Коричневую книгу» он диктовал двум своим ученикам в 1934—1935 гг.

В «Голубой книге» изложены начала лингвистического подхода Витгенштейна. «Мышление есть по существу оперирование со знаками», — утверждает философ и уже тогда вводит центральное для его поздней философской системы понятие «языковых игр»: «Языковые игры <…> представляют собой <…> простые способы употребления знаков». «Языковые игры — это формы языка, с помощью которых ребенок начинает осваивать употребление слов». Позднее Витгенштейн отождествит с языковыми играми мышление как деятельность.

Фундаментальное понятие «значения», которое в классической логике определяется как соответствие объекта знаку, Витгенштейн осмысливает в лингвистическом ключе: «Употребление слова на практике есть его значение». Таким образом, «языковые игры» мышления задают его правила, а логика выступает как некая идеализация мышления. «Значение выражения всецело зависит от того, как мы собираемся его употребить. Не нужно представлять себе значение как некую сверхъестественную связь, которую мышление создает между словом и вещью, как будто эта связь содержит все способы употребления слова», — утверждает Витгенштейн, говоря о многочисленных ловушках языка, которые встречаются на пути ясного выражения мысли. В «Коричневой книге» Витгенштейн описывает примеры языковых игр в том понимании, которое у него сложилось на момент создания «Голубой книги».

Конец удивительной жизни

В 1936 году Витгенштейн снова отправился в Норвегию и приступил к работе над трудом, который будет содержать его позднюю систему — к «Философским исследованиям».

Однако политические сумерки сгущались. После аншлюса Австрии Витгенштейн принял решение не возвращаться в Вену и подал прошение о британском гражданстве и постоянной должности в Кембридже. Также он осознал, какую угрозу представляет аншлюс для его еврейских родственников в Вене. В июне 1939 года Людвиг Витгенштейн получает британский паспорт и едет в Вену и Берлин, чтобы добиться статуса неевреев для своих родных, что ему частично удалось: их признали Mischlinge (мишлинг, полукровка) первой степени.

С 1941-го по 1944 год Витгенштейн работал больничным санитаром в лондонском госпитале и лаборантом в медицинской лаборатории в Ньюкасле. Только в марте 1944 года он вернулся в Кембридж, где снова возглавил кафедру. Однако с 1947 года Витгенштейн оставил чтение лекций и полностью отдался исследованиям. Прежде всего он стремился завершить свой главный труд. В поисках уединения зимой 1947/48 года он жил в ирландской деревне, затем в домике у океана по соседству с рыбаками, осенью переехал в Дублин и к весне 1949 года закончил вторую часть «Философских исследований».

Тогда же Витгенштейн узнал, что он смертельно болен — у него обнаружили рак. В эти годы он пишет свою последнюю работу — «О достоверности».

29 апреля 1951 года Витгенштейн скончался в Кембридже, в доме врача, где провел последние месяцы. Умирая, он просил передать друзьям и близким, что прожил удивительную жизнь.

«Язык — это инструмент»

«Философские исследования» были опубликованы после смерти ученого, в 1953 году. В этом труде изложена поздняя концепция Витгенштейна, осознавшего несовершенство «Логико-философского трактата». В своей поздней работе он отходит от понимания логики как отражения мира. Мышление связано с языком, и логика этот язык упорядочивает, однако она не становится фактором действительности. Язык таит в себе сложные и запутанные лабиринты, неожиданные ловушки, вводящие человека в замешательство и сбивающие с толку, они мешают ясному пониманию всего, о чем идет размышление, пониманию мира и самих себя.

В «Философских исследованиях» Витгенштейн так и определяет миссию философии — «показать мухе выход из мухоловки» (§ 309). И поясняет: «Философия есть борьба против зачаровывания нашего интеллекта средствами нашего языка» (§ 109). Мышление Витгенштейн определяет как «языковую игру», суть которой состоит в обозначении предметов. «Языковая игра» понимается им как деятельность: «Языковой игрой я буду называть также единое целое: язык и действия, с которыми он переплетен» (§ 7). Таким образом, «языковые игры» имеют когнитивный статус.

Значение, понимаемое как соответствие объекта знаку, Витгенштейн переосмысливает в духе «языковых игр»: «значение слова — это его употребление в языке» (§ 43). Таким образом, поскольку слова имеют семейства значений, философствуя, человек оказывается в языковом хаосе. Об этом говорит афоризм Витгенштейна, относящийся к 1949 году: «Составить из бесчисленных фрагментов, выявляемых в языке, целостную картину понятийных соотношений — задача для меня непосильная» («Культура и ценности», № 443). При уходе к логическим структурам мышления ситуация еще больше запутывается, и поэтому необходимостью становится возврат к языку действий.

Язык как действие вбирает в себя не только функции коммуникации, но и функции управления: «Дело, пожалуй, не столько в том, что „без языка мы не могли бы понимать друг друга“, сколько в том, что без языка мы не могли бы влиять на поведение других людей тем или иным образом; не могли бы строить улицы и машины и т. д. А к тому же без использования устной и письменной речи люди не понимали бы друг друга» (§ 491).

В связи с пониманием познавательной деятельности человека как «языковой игры» перед философом встала герменевтическая проблема истолкования. Витгенштейн стремится к ясности. Философ связывал достижение поставленной цели с созданием речевой нормы, которая бы вскрывала логику языка, высвобождаясь из герменевтической многозначности. И здесь он прилагает усилия к выявлению многочисленных связей тех понятий, которые организуют человеческое понимание, причем не в логических категориях, а в их действии, функциональности. «Язык — это инструмент. Его понятия — инструменты» (§ 569), — пишет философ, обобщая свою мысль. Таким образом, Витгенштейн стал основоположником лингвистического метода в аналитической философии и оказал большое влияние на ученых, которые уже после него стали разрабатывать «философию языка».

«Человек часто бывает околдован словом»

В последней работе «О достоверности», которую Витгенштейн писал уже смертельно больным, он рассматривает вопросы познания. Здесь он говорит о вере, сомнении и достоверности. Сомнение приходит после веры, а после сомнения приходит уверенность, субъективная достоверность. «Словом „достоверный“ мы выражаем полную убежденность, отсутствие всяких сомнений и тем самым стремимся убедить других. Это субъективная достоверность» (194). Абсолютная достоверность невозможна: «Представление о „соответствии“ действительности не имеет какого-то ясного применения» (215).

Витгенштейн спорит с философией «здравого смысла», которая утверждает изначальную очевидность высказываний о достоверности, вроде «Я знаю, что это является тем-то». Философ приходит к выводу, что предложение «Я знаю…» выражает возможность веры в какие-либо вещи до тех пор, пока не выяснится, что такая вера ошибочна. «Человек часто бывает околдован словом. Например, словом „знать“» (435).

Витгенштейн утверждает, что не все открывается человеку в познании — проблемы ценностного характера находятся за пределами «знания». Они раскрываются косвенно — показывают себя. И в этом мысль позднего Витгенштейна смыкается с его ранними идеями, высказанными в «Логико-философском трактате» — что о ценностном поле философия может лишь молчать.

Витгенштейну принадлежит афоризм: «Действительной заслугой Коперника или Дарвина было не открытие истинных теорий, а выявление нового аспекта, плодотворной новой точки зрения» («Культура и ценности», 96). Известный американский философ Р. Рорти писал, что «академическая философия в наши дни находится в таком же отношении к Витгенштейну, как интеллектуальная жизнь в Германии в первые десятилетия прошлого века находилась к Канту. Кант изменил все. <…> В аналогичной ситуации философы находятся теперь, спустя двадцать лет после публикации „Философских исследований“». Говоря о смене аспекта Коперником и Дарвином, Витгенштейн, сам того не сознавая, поместил и себя в этот ряд — великих реформаторов науки и интеллектуальной жизни.

Источники

1. Л. Витгенштейн. Философские работы. Ч. 1. М., 1994

2. Л. Витгенштейн. Голубая и коричневая книги: предварительные материалы к «Философским исследованиям». Новосибирск, 2008

3. Л. Витгенштейн. Шифрованные дневники. / В. В. Бибихин. Витгенштейн: смена аспекта. М., 2005.

4. В. В. Бибихин. Витгенштейн: смена аспекта. М., 2005.

5. М. С. Козлова. Философские искания Л. Витгенштейна. / Л. Витгенштейн. Философские работы. Ч. 1. М., 1994

6. М. С. Козлова. Идея «языковых игр» / Философские идеи Людвига Витгенштейна. — М., 1996.

7. М. С. Козлова. Проблемы оснований математики. / Л. Витгенштейн. Философские работы. Ч. 2, Кн. 1. М., 1994

8. В. А. Канке. Основные философские направления и концепции науки. Итоги XX столетия. М., 2000

9. Д. Эдмондс, Дж. Айдиноу. Кочерга Витгенштейна. М., 2004

10. J. K. Bramann, J. Moran. Karl Wittgenstein, Business Tycoon and Art Patron / The Austrian History Yearbook, Vol. XV—XVI (1979—1980), http://faculty.frostburg.edu/phil/forum/KarlWittgenstein.htm