Сегодня Баку пытается вернуть потерянные тогда земли. Эти события привлекают повышенное внимание международного сообщества. Речь идет не только о том, кому — Армении или Азербайджану — будут принадлежать 20 тысяч квадратных километров (в два раза меньше, чем, например, Московская область) слабозаселенной земли в малоизвестном уголке планеты, сколько о том, кто — Россия или Турция — будет играть доминирующую роль на Южном Кавказе и в расположенных рядом Каспийском и Черноморском регионах. Кроме того, и Россия, и Турция могут оказаться вовлеченными в военные действия. А это уже чревато столкновением их войск, по сути дела, апокалипсическим вариантом.

У каждого своя правда и своя вина

Виктор Шнирельман, автор фундаментальных работ по этнополитической истории Закавказья, писал о Нагорном Карабахе: «Для армян это — земля, где веками прослеживалось непрерывное развитие армянского народа и сохранялась определенная политическая автономия вплоть до наших дней». Хотя первая крепость на месте будущей Шуши была построена тюркским ханом, в Армении доказывают, что «Шуша долго была армянским городом и даже центром освободительной борьбы армян против пришлых тюркских кочевников». Для азербайджанцев Нагорный Карабах «является родиной многих деятелей науки и культуры», связан «с наследственными землями тюркских ханов, а также с тем местом, где во второй половине XIX в. началось формирование азербайджанской нации и национализма»¹.

Споря о принадлежности Нагорного Карабаха, и армянские, и азербайджанские историки обычно обращаются к событиям многовековой давности. Однако апеллируя к истории и, что бывает чаще, к историческим мифам, можно доказать что угодно. Практически все оспариваемые территории переходили из рук в руки в результате этнических миграций, завоеваний, возникновения и распада империй. Определить, где именно проходили границы древних государств, практически невозможно.

И все же для понимания современных событий важно обозначить несколько основных исторических моментов. К концу 1820-х гг. принадлежавшие Персии территории Восточной Армении и нынешнего Азербайджана были завоеваны Российской империей². В 1828 году на землях бывших Нахичеванского и Эриванского ханств была создана Армянская область. В этот район и в Закавказье в целом началось переселение армян из Турции и Персии. Российское правительство стимулировало этот процесс, считая единоверцев опорой власти. Этническая структура региона постепенно менялась. В 1828 году население Армянской области примерно на три четверти состояло из мусульман³. В 1865 году в Ереване и Ереванском уезде около 60 % населения составляли тюркоязычные этносы⁴. К концу XIX века население Восточной Армении примерно на две трети состояло из армян и на 25—28 % из азербайджанцев. В Азербайджане в то время армяне составляли 20 % жителей⁵.

Первые крупные армяно-азербайджанские столкновения произошли в 1905—1906 гг. Начавшись в Баку, они распространились на Ереван, Карабах, Нахичевань и Тбилиси и привели к многочисленным жертвам. Причин этого всплеска межнациональной ненависти и насилия было несколько: экономическая конкуренция средних слоев обеих национальностей, стратегия divide et impera имперского центра, действия появившихся к тому времени экстремистских националистических организаций, прежде всего армянской партии Дашнакцютюн, и специфика общественного сознания, убежденного, что беды и несчастья исходят от живущих рядом людей иной национальности или культуры.

Повсеместные этнические чистки стали типичным явлением во время армяно-азербайджанской войны 1918—1920 гг., которая и велась главным образом за контроль над этнически смешанными районами, в том числе над Карабахом. Точных данных о количестве жертв нет, но речь идет о десятках тысячах погибших с каждой стороны. Важную роль в ожесточении насилия сыграл геноцид армян в Турции в 1915 году. Месть армян за гибель соотечественников была направлена против азербайджанцев, в которых в Армении видели тех же самых турок. Азербайджанские погромы, в свою очередь, вызывали ответную реакцию, порождая порочный круг насилий и убийств.

Этнические чистки на Южном Кавказе были остановлены большевиками, распространившими к 1922 году советскую власть на всем Закавказье. Решениями Москвы в отношении Армении и Азербайджана была заложена «этническая бомба». В 1923 году была создана Нагорно-Карабахская автономная область в составе Азербайджана, около 90 % населения которой составляли армяне. Историки до сих пор спорят о причинах этого решения, но, скорее всего, в Москве создавали таким образом условия для манипулирования и Арменией, и Азербайджаном, играя на противоречиях между ними. Одновременно Азербайджану была передана Нахичевань, отделенная от основной территории страны армянским Зангезуром.

Армения и Азербайджан в советский период

Этнические чистки начала XX века привели к серьезным изменениям в Армении и Азербайджане. Если по переписи 1897 года азербайджанцы составляли чуть менее четверти населения Восточной Армении, а армяне — около 20 % жителей Азербайджана, то к 1926 году доля армян в Азербайджане сократилась до 12 %, а азербайджанцев в Армении — до 10 %.

Армяне и азербайджанцы в населении Армении и Азербайджана

(по данным всесоюзных переписей)⁶

В советский период, особенно после Второй мировой войны, происходило выдавливание армян и азербайджанцев из, соответственно, Азербайджана и Армении, причем в Армении этот процесс был заметно более жестким. Даже по официальным данным доля азербайджанского населения там сократилась в 1939—1979 гг. в два раза, тогда как в Азербайджане доля армян снизилась в это время с 12 % до 8 %. Азербайджанские историки пишут, что 1948—1950 гг. из Армении были вынуждены уехать около 100 тыс. азербайджанцев⁷, и это вполне правдоподобно. За 1939—1979 гг. население Армении увеличилось примерно в 2,5 раза, и поскольку темпы рождаемости в армянских и азербайджанских семьях примерно одинаковы, то за этот период количество азербайджанцев там должно было вырасти до 250—300 тыс. человек. Оно, однако, составляло в 1979 году всего 160 тысяч.

Первая карабахская война

С начала XX века «миацум» — воссоединение Армении и Карабаха — рассматривается как важнейшая историческая задача армянского народа и государства. После прихода к власти в СССР Михаила Горбачева движение за присоединение Карабаха к Армении, в отличие от предыдущих лет, не было подавлено по приказу из Москвы. Возможно, неожиданно спокойная реакция Кремля на появление неподконтрольного политического движения была связана с борьбой за власть, в частности со стремлением Горбачева убрать из высшего руководства СССР Гейдара Алиева, бывшего лидера Азербайджана, ставшего в 1982 году членом Политбюро и первым заместителем премьер-министра. Будучи неуверенным в своих силах, Горбачев последовательно отправлял в отставку не только консервативных противников перестройки, но всех, кто мог составить ему политическую конкуренцию.

Летом 1987 года один из руководителей «карабахского движения» возбудил против Алиева уголовное дело по статье «унижение национального достоинства». Это стало одним из поводов для исключения Алиева из Политбюро с последующим отправлением на пенсию. Интересы Горбачева совпали в данном случае с интересами армянского руководства, считавшего этого авторитетного деятеля ключевым противником присоединения Карабаха. Тогдашний глава армянской компартии Карен Демирчян заметил: «Нам удалось сделать самое главное — сместить Алиева до начала (карабахского) движения. Это было очень важно»⁸.

В конце 1987 года в Азербайджан, главным образом — в Сумгаит, стали прибывать беженцы из Армении. По азербайджанским данным, к 18 февраля 1988 года их число превысило 4000. 20 февраля 1988 года Совет народных депутатов НКАО обратился к властям Армении, Азербайджана и СССР с просьбой передать область в состав Армении. В Баку и Москве это требование было отвергнуто. В Нагорном Карабахе начались столкновения на этнической почве, постепенно перераставшие в вооруженные.

Начальной точкой конфликта можно считать армянский погром в Сумгаите. Сообщение о гибели двух азербайджанцев в Нагорном Карабахе спровоцировало в этом городе взрыв чудовищного насилия 27—28 февраля 1988 года, в результате которого погибли десятки, если не сотни людей. Основную массу погромщиков составили беженцы и переселенцы из Армении. А там сумгаитский погром напомнил о геноциде 1915 года. Ответом на Сумгаит стали массовые изгнания азербайджанцев из Армении и, естественно, армянские погромы в Азербайджане.

Хотя ситуация на Южном Кавказе становилась все более напряженной, Москва не предпринимала серьезных мер по ее урегулированию. Создается впечатление, что Горбачев и его окружение подталкивали и ту, и другую сторону к столкновению. Так, в мае 1988 года член Политбюро Егор Лигачев, направленный в Баку, заявил, что никто и никогда не позволит отобрать Нагорный Карабах у Азербайджана, а другой член того же Политбюро Александр Яковлев в Ереване выразил сочувствие требованиям армян⁹. Московские интриги способствовали тому, что события в регионе стали выходить из-под контроля.

Начавшиеся летом 1988 года вооруженные столкновения в Нагорном Карабахе приобретали все более острый характер. Власть в Армении и Азербайджане уходила из рук коммунистических руководителей. Формировались боевые отряды, подчинявшиеся оппозиционным организациям. Попытки Москвы взять ситуацию под контроль проваливались и только осложняли положение дел. Введение советских войск в Баку в январе 1990 года привело к гибели более чем 130 азербайджанцев и вызвало бурный рост антимосковских настроений и популярности Народного фронта Азербайджана, оппозиционной силы, добивавшейся выхода страны из Советского Союза. После провала августовского путча 1991 года Москва окончательно потеряла рычаги влияния на ситуацию в Карабахе, начался вывод оттуда внутренних войск МВД СССР, командование Закавказского военного округа заняло нейтральную позицию, отказалось вмешиваться в отношения Баку и Еревана, но передавало (а часто — продавало) вооружения и той, и другой стороне. В феврале 1992 года армянскими боевыми отрядами был захвачен населенный азербайджанцами город Ходжалы, где было убито более 600 мирных жителей. Резня в Ходжалы, самое жестокое кровопролитие первой карабахской войны, стала ее символическом началом. К осени 1993 года и в Армении, и в Азербайджане вместо разрозненных вооруженных отрядов из ополченцев и добровольцев были сформированы более или менее полноценные армии, оснащенные вооружением со складов Советской армии: от стрелкового до танков, вертолетов и систем залпового огня.

Ожесточенные военные действия в Карабахе продолжались до мая 1994 года. К этому времени обе стороны были истощены длительными непрекращающимися боями. «В ходе тяжелых боев армянские войска понесли большие потери, — пишет азербайджанский историк Мамед Валимамедов, — их наступательная группировка потеряла свою пробивную силу и не могла дальше наступать. Азербайджанские войска также понесли тяжелые потери и не были в состоянии вести активные боевые действия. Таким образом, на фронте сложилась ситуация равновесия, когда обе стороны могли удерживать имевшиеся позиции, но у них не было сил для захвата удерживаемых противником позиций»¹⁰. В результате 12 мая было достигнуто соглашение о прекращении огня.

Итоги первой карабахской войны оказались для Азербайджана крайне болезненными. Была провозглашена «независимая Нагорно-Карабахская Республика» со столицей в Степанакерте, азербайджанское название которого — Ханкенди. Под контроль НКР перешли 92 % территории бывшей НКАО и «зона безопасности», состоящая из семи азербайджанских районов — Кельбаджарского, Лачинского, Кубатлинского, Джебраильского и Зангеланского, Агдамского и Физулинского. НКР не признана ни ООН, ни каким-либо государством, в том числе Арменией. И в Ереване, и в Степанакерте официально придерживаются формулы «один народ, два государства». Тем не менее выходцы из Нагорного Карабаха, представители так называемого «карабахского клана», играют особую роль в политической жизни Армении, двое из них — Роберт Кочарян и Серж Саргсян — долгое время были ее президентами.

Итоги первой карабахской войны

Главная причина поражения Азербайджана — длительная внутриполитическая нестабильность в стране, вызванная противостоянием Народного фронта и бывшего коммунистического правительства во главе с Аязом Муталибовым. После перехода власти к Народному фронту начался период «разброда и шатаний», вплоть до проявлений гражданской войны. Ситуация начала меняться к лучшему только весной 1993 года, когда к руководству пришел Гейдар Алиев. Но и ему потребовалось несколько лет, чтобы стабилизировать обстановку в Азербайджане.

Провал политического урегулирования

Летом 1992 года Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) создала Минскую группу, призванную найти пути урегулирования конфликта вокруг Нагорного Карабаха. Сопредседателями ее были определены США, Франция и Россия, в состав включены Белоруссия, Германия, Италия, Турция, Финляндия, Швеция, Азербайджан и Армения. В 1993 году Совет безопасности ООН принял четыре резолюции, в которых подтверждал территориальную целостность Азербайджана, требовал остановки военных действий, прекращения огня и «немедленного вывода всех оккупирующих сил» из Азербайджана. Эти резолюции остались невыполненными.

В отличие от Совета безопасности ООН, Минская группа смогла выработать логичную, хотя и оставшуюся нереализованной схему урегулирования конфликта — Базовые (Мадридские) принципы. В самом лапидарном виде она сводится к шести основным моментам:

• возвращение Азербайджану оккупированных территорий вокруг Нагорного Карабаха;

• предоставление Нагорному Карабаху временного статуса, гарантирующего его безопасность и самоуправление;

• открытие коридора между Арменией и Нагорным Карабахом;

• определение в будущем окончательного правового статуса Нагорного Карабаха на основе юридически обязательного волеизъявления;

• обеспечение права всех внутренне перемещенных лиц и беженцев на возвращение в места их прежнего проживания;

• международные гарантии безопасности, включающие операцию по поддержанию мира.

Ни Армения, ни Азербайджан эти принципы не приняли. Баку готов предоставить Нагорному Карабаху «самый высокий статус самоуправления в составе азербайджанского государства», но требует обеспечения территориальной целостности Азербайджана в границах Азербайджанской ССР как необходимого условия урегулирования.

В Ереване до начала нынешней войны говорили, что согласны принять любое решение карабахской проблемы, приемлемое для проживающих в Карабахе армян, в том числе и по вопросу его статуса. А власти НКР требуют признать за ней право на самоопределение вплоть до формирования независимого государства, отклоняют любые попытки восстановления status quo ante bellum¹¹. В истории, говорят карабахские руководители, нет примера, чтобы победитель вернулся под господство страны, потерпевшей поражение. Вопрос об объединении с Арменией пока не ставится, а возвращение занятых армянской (по их определению — карабахской) армией азербайджанских территорий должно быть связано с вопросом о признании независимости НКР. Одним словом, «земли в обмен на независимость».

Новая война

Полная несовместимость подходов Армении и Азербайджана к урегулированию конфликта создала тупик, существовавший более четверти века. Это вполне устраивало и Ереван, и Степанакерт, но совершенно не устраивало Баку. Там понимали, что чем дольше будет этот тупик продолжаться, тем больше международное сообщество будет привыкать к тому, что от Азербайджана отторгнуто примерно 20 % территории, и тем меньше шансов вернуть их дипломатическим путем. Был взят курс на военное решение проблемы, к которому и приступили, как только соотношение политических и военных сил изменилось в пользу Азербайджана. 27 сентября 2020 года азербайджанские войска начали операцию по возвращению потерянных земель.

К этому времени по основным показателям военного потенциала Азербайджан добился крупного, в полтора-два раза, превосходства над Арменией. Принципиальное значение имеет поддержка его со стороны Турции, которая, как и Россия и Израиль, предоставила Баку много современного оружия, в том числе разведывательные и ударные беспилотники. Анкара также недвусмысленно предупредила Москву, что, если российские войска вмешаются в военные действия в Нагорном Карабахе (а это вполне может произойти, поскольку Москва является союзником Армении), они столкнутся там с турецкими вооруженными силами. Такая позиция Анкары определяется не только ее давними союзническими отношениями с Баку и историческими противоречиями с Арменией. Цель Турции — обеспечить победу Азербайджана и показать всем, что именно она, а не Россия играет решающую роль на Южном Кавказе. Так она выражает недовольство попытками Москвы превратить Черное море в «российское озеро», наращиванием российского военного потенциала в Крыму и суетливым вмешательством Кремля в войны в Сирии и Ливии, считающиеся в Анкаре зонами турецкого влияния.

Вернемся, однако, к военным действиям в Карабахе. Скорее всего, план взлома армянской обороны в этом районе был подготовлен в Баку по итогам военного столкновения 2016 года. Ставка сделана на прорыв на юге Карабаха с последующим выходом к Лачинскому коридору, по которому проходят основные транспортные коммуникации, связывающие Армению и Нагорный Карабах. По оценкам российских военных экспертов, «в Баку прекрасно понимали главную слабость вооруженных сил НКР — небольшое количество мобильных общевойсковых и артиллерийских частей и подразделений. Поэтому на первом этапе операции планировалось нанести удары по всей линии фронта. Их задача — заставить перебрасывать резервы и не допустить их сосредоточения на главных участках прорыва на юге. Также планировалось нанести потери и ослабить мобильные силы»¹², а затем начать наступление вдоль южной границы НКР и Ирана с выходом к Лачинскому коридору.

Военно-политическая ситуация в Нагорном Карабахе на 1 ноября 2020 года

Так и произошло. Азербайджанские войска, двигаясь вдоль пограничной с Ираном реки Аракс, заняли территории, находящиеся к югу от бывшей НКАО, и вышли на армяно-азербайджанскую границу. 24—25 октября начались бои за Лачинский коридор, главную транспортную артерию, связывающую Армению с Нагорным Карабахом. Если последний будет перерезан, полный разгром армянских войск в Нагорном Карабахе неизбежен.

Российские аналитики обычно связывают победы азербайджанских войск с широким использованием ударных и разведывательных беспилотников турецкого и израильского производства и другого современного вооружения. Это важный, но не единственный фактор. Армения оказалась не готова к войне. В Ереване не знали или не обращали внимания на подготовку Азербайджана к наступлению. Но решающую роль в армянских неудачах сыграли слабое управление войсками и низкая квалификация командных кадров. Похоже, что управление армянскими силами было во многом утрачено в первые десять дней после начала войны. К началу ноября более или менее четко обозначились дальнейшие направления действий Азербайджана: установление контроля над Лачинским коридором или, по крайней мере, резкое снижение его пропускной способности, например, в результате разрушения мостов, и наступление по линии Агдам-Ходжалы-Степанакерт.

Нельзя, однако, исключать перехода сторон к политическим переговорам. Многое будет зависеть от того, сможет ли Армения предотвратить успешное наступление азербайджанских войск на Лачин и Шушу. Но переговоры могут привести к практическим результатам только в случае фактической капитуляции Армении, а именно вывода войск из остающихся оккупированными районов и признания Ереваном Нагорного Карабаха частью Азербайджана с особым статусом.

Важнейший итог войны на Южном Кавказе в октябре 2020 года — стратегическое поражение России, которая не смогла спасти своего союзника от поражения. Во многом это обусловлено крупными стратегическими просчетами Москвы, которая, во-первых, недооценила военную мощь азербайджанской армии и, во-вторых, рассчитывала использовать эту войну для ослабления политических позиций армянского лидера Никола Пашиняна, считающегося прозападной фигурой.

Баку не мог перед началом военных действий не прозондировать позицию России. Скорее всего, такой зондаж шел по разным каналам, о его содержании ничего не известно. Но одно событие не может не привлекать внимания. 21—23 сентября, то есть менее чем за неделю до начала боев, состоялся визит председателя азербайджанского парламента Сахибы Гафаровой в Москву. Она встретилась с Валентиной Матвиенко, Вячеславом Володиным и Сергеем Лавровым и «подчеркнула, — как сказано на сайте азербайджанского посольства, — высокий уровень стратегического партнерства», а также регулярные контакты между президентами Алиевым и Путиным. Лавров, в свою очередь, «подробно информировал» гостей об истории переговорного процесса, работе над созданием Мадридских принципов и еще раз выразил позицию России: стремление решить конфликт мирными средствами путем переговоров. При этом российский министр иностранных дел ни слова не сказал о неприемлемости военного решения. Естественно, Россия может стремиться к политическому решению, но это не мешает Баку использовать средства немирные. Зато накануне войны российский МИД сообщил о «поступательном развитии российско-азербайджанских отношений». Похоже, в Москве дали «зеленый свет» азербайджанской операции в Нагорном Карабахе.

Расчет Москвы руками азербайджанской армии преподать урок Пашиняну провалился уже через несколько дней после начала войны, когда стало ясно, что Армения терпит серьезное поражение и в перспективе может полностью потерять Нагорный Карабах, а Россия не имеет военных сил, чтобы предотвратить это. Российское вмешательство в военные действия немедленно вызовет ответное вмешательство Турции, а военные позиции России на Южном Кавказе несопоставимы с турецкими. Так, российская 102-я база в Армении, в Гюмри, — мотострелковая бригада численностью около 4000 человек и авиаэскадрилья с 18 боевыми самолетами, а один только 9-й корпус турецкой армии, развернутый на границах с Арменией и Грузией, включает в себя танковую, шесть механизированных и четыре пехотные бригады. Если Россия вмешается в войну, на направлении Гюмри — Ереван может быть создана турецкая ударная группировка численностью 40—50 тыс. человек, имеющая около 370 танков и 700 орудий, пользующаяся поддержкой фронтовой авиации.

В результате у России остался, по сути, только один выход — добиваться прекращения огня, чтобы остановить продвижение азербайджанских войск. Но призывы к этому были попросту проигнорированы и Азербайджаном, и Арменией, которая стремилась вовлечь Россию в войну, провоцируя Баку на удары по своей международно признанной территории. К началу ноября 2020 года стало ясно, что роль Москвы как военно-политического гегемона Южного Кавказа, которую она долгое время культивировала, ушла в прошлое. На смену России приходит Турция. Складывается направленный против Москвы неформальный геополитический четырехугольник Анкара — Баку — Киев — Тбилиси. Это закономерный итог политики Владимира Путина, не способного соотнести свои стратегические амбиции с материальными возможностями.